Слушая историю Марфы и Марии всякий раз и пытаясь найти в ней свое место, мы задумываемся о том, как поступать более правильно — созерцать, подобно Марии, или действовать, как Марфа. А особенно — какими нам быть в Церкви: деятельными или созерцательными, что-то предпринимать или только внимать, дарить внешнюю любовь всем вокруг или сосредоточиться на внутреннем горении? Господь тогда похвалил Марию и вроде бы даже упрекнул Марфу, и нам может показаться, что одна из них лучше другой, а значит, и нам нужно идти по очевидно показанному Христом пути, пути созерцания и внимания слову Божиему.
Однако для того, чтобы глубже понять, о чем идет речь в этой простой евангельской истории, давайте зададим себе несколько вопросов. Господь говорит, что Мария избрала благую часть, что-то такое, что у нее «не отнимется». Марфа же беспокоится о многом, но на самом деле необходимо только одно. Что не отнимется у Марии, о чем говорит здесь Господь? Почему это не отнимется от нее? Что одно только нужно Марфе, о чем она забыла в житейской суете?
Для того чтобы поразмыслить об этом, давайте обратимся к немного неожиданной стороне вопроса. Мы знаем, что в жизни человека верующего совершенно не может быть ничего случайного. Тем более ничего случайного нет в жизни Христа и в тексте Священного Писания. А значит, и имена этих двух женщин — Марьям и Марта — могут иметь для нас какое-то определенное значение. Если обратиться к смыслу перевода этих слов, а нужно сказать, что существует несколько вариантов и несколько значений, поскольку эти имена древние, то мы можем обратить внимание, что имена их словно бы подчеркивают характер каждой из них.
Марта с арамейского переводится как хозяйка либо госпожа — в значении госпожа дома, распорядительница дома. Марьям в одной из этимологий, а именно в египетской, имеет значение любви, от египетского корня «мр», который означает любимый, возлюбленный. И если мы посмотрим на евангельскую историю двух сестер с этого ракурса, то увидим, что имена их совершенно неслучайны. Марфа принимает гостей и заботится о столе. Она олицетворяет собой любовь действенную, первенствующую функцию души, она оказывает гостеприимство, заботится о столе, дарит любовь, олицетворяет внешнюю сторону этой любви.
Мария же олицетворение любви нематериальной, того, что мы чаще всего и имеем в виду под словом «любовь». Мария слушает, внимает и словно бы живет по-настоящему только в этом моменте жизни у ног Христа. Но любовь — это и то и другое. Внешние проявления любви так же важны, как и душевный порыв. Одно не может быть без другого, как и другое без первого. Знаки любви могут быть как материальными — накормить, принять, улыбнуться, обогреть, так и нематериальными — дружить, поддерживать, уметь вовремя услышать человека, уметь выслушать.
Так вот, человека любящего можно лишить возможности проявлять любовь внешне. Человека можно лишить внешней свободы, человека можно лишить почти всего. Но ту любовь, которая живет в сердце, в душе, которая составляет суть этого человека, — невозможно отнять. Человек сам может свободно ее отдать, но забрать ее какой угодно силой невозможно. У человека можно отнять служение, внешние атрибуты веры можно отнять, покой и возможность посещать храм можно отнять. У него можно отнять любимого человека, можно отнять свободу и возможность видеться с тем, кого он любит. Но веру невозможно отнять. Любовь невозможно забрать.
Мы знаем это из многочисленных примеров жизни, из примеров гонимых христиан всех веков, которые вынуждены были хранить свою веру несмотря на внешние гонения. Они верили и уповали на Бога, несмотря на то, что у них не было церквей, не было общественных торжественных служб. Они не думали, что Господь их чем-то обделил в этом смысле. Они собирались тайно в день Господень на рассвете и пели песнь Христу как Богу. Они собирались при тусклом свете светильников в домах, где шепотом совершали Евхаристию. Потому что настоящая любовь ничего внешнего не требует. Настоящая любовь вообще не требует ничего, даже взаимности, хотя и, безусловно, ищет ее.
Вспомнить хотя бы сравнительно недавние годы репрессий или Великой Отечественной войны — когда разлучали любимых, разлучали семьи, сажали в разные лагеря мужа и жену, забирали всё, что составляло прежнюю жизнь людей, когда уходили на фронт с огромным шансом не вернуться и не увидеть друг друга больше. Но люди в разлуке, в ограничении всякой свободы, в условиях войны и ежеминутной возможности умереть — только крепче любили, жили этой любовью и только этой любовью и спасались. Они были ограничены в свободе внешне, но в них находилось столько внутренней свободы, что в условиях лагерей, голода и лишений они писали произведения, не на бумаге, а заучивая сотворенное наизусть, они служили Богу и ближним, они молились, словно бы наконец получив возможность молиться постоянно.
Мне кажется, именно об этом говорит Господь, именно эта любовь не отнимется у Марии. Любовь, которая привлекла ее к Его ногам, которая побудила ее, вопреки недовольству сестры, сидеть и слушать, понимая, что каждая секунда рядом с любимым Учителем — бесценна и неповторима. Любовь, которая горит внутри каждого из нас, — невозможно отнять.
Если же задуматься о Церкви, о возможностях служения каждого из нас на своем месте, иерархов, священников и мирян, то мне кажется, что служение мирянина или монашествующего в Церкви даже больше похоже на служение Марии, поскольку он может только внимать словам, песнопениям, внимать Богу, совершающему Бескровную Жертву. И, наверное, священнослужители всё же больше похожи на Марфу, ведь необходимо осуществлять и внешнюю строну Святой Трапезы, ухаживать за благолепием и благочестием в Доме Божием. Я так говорю, потому что слышу порой: «Мы ведь миряне, с нас и спрос небольшой, пусть об этом беспокоятся священнослужители». Но сегодняшнее Евангелие дает нам совершенно иной взгляд на это. Да, служения различны, внешняя сторона различна. Но любовь одна. И эта любовь позволяет каждому из нас, каждому на своем месте, слагать в сердце своем слова Господа Иисуса, проявлять их через внешние знаки внимания, распространяя таким образом границы Церкви всё дальше и дальше, вбирая в эти спасительные границы всё человечество, сотворенное Богом, Который есть Любовь.
Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий. 4 ноября 2021 года. Праздник Казанской иконы Божией Матери. Казанская церковь в Медном.
