Во время Великого поста за Литургиями Преждеосвященных Даров читаются отрывки из Книги Притчей премудрого Царя Соломона. Вся книга прочитывается за период Святой Четыредесятницы, но, к сожалению, отцы, братья и сестры, порой мы пропускаем эти слова мимо слуха и ума, однако во все времена, уже многие тысячелетия, мудрые люди находят много пользы в размышлении над этими строками.
Сегодня среди прочего мы читали такие слова: Не спускают вору, если он крадет, чтобы насытить душу свою, когда он голоден; но, будучи пойман, он заплатит всемеро, отдаст всё имущество дома своего (Притч 6:30–31). Действительно, если мы задумаемся о правоприменительной практике светского общества, то увидим, что ничто не может оправдать человека от вины в совершенном преступлении. Если человек, который украл, сделал это потому, что был голоден, — ему нет оправдания в поступке. Но задумаемся, как часто происходит грех, то же воровство или что-то похуже, который совершается не из-за голода, а из-за того, что никто не узнает, или никто не найдет в себе сил и смелости обвинить, или по какой-то другой подобной причине, которая как будто бы сглаживает вину. Но вина за грех не снимается даже тогда, когда человек совершает грех ради выживания.
Мы довольно часто сами себе прощаем грехи, которые совершены по какой-либо причине. Потому что нам так комфортнее, потому что мы считаем, что так справедливее и правильнее, потому что какой-то грех, какая-то ложь кажутся нам и не грехом даже, а маленьким грешком, маленькой ложью или даже всего лишь приукрашиванием, преувеличиванием или преуменьшением правды. Казалось бы, у нас есть всё для оправдания: и веская причина, и пустяковость поступка. Однако именно в таких ситуациях и кроется, пожалуй, самое страшное.
Грех страшен не потому, что Бог оскорбляется нашими делами, словами или мыслями. Грех страшен потому, что, совершая его и всякий раз сами себя оправдывая, мы как будто попадаем в альтернативную картину мира, в параллельную реальность, которую мы сами для себя создаем, оправдывая те или иные свои деяния. Мы искажаем волю Божию, правду Божию для нас и для мира. Грех страшен не потому, что он непростителен; грех страшен потому, что мы склонны внушать себе, что совершаемое вовсе не грех, а, может быть, даже доброе дело. Страшно отсутствие покаяния, которое происходит даже не от очерствения сердца, а от самообмана.
Вспомним Еву. Она знала о запрете, но что она отвечает Богу? Она говорит, что не совершала греха, она свидетельствует об отсутствии покаяния. То же делает и Адам. Так работают обман и самообман. А начинается это с довольно простых вещей: когда присвоил себе что-то потому, что считаешь, что это по праву твое; когда сказал ложь, но сказал ради помощи кому-то; когда пьешь, но как все, не более; когда ругаешься с людьми потому, что они, с твоей точки зрения, сами виноваты, и так далее.
Не спускают вору, если он крадет, чтобы насытить душу свою, когда он голоден; но, будучи пойман, он заплатит всемеро, отдаст всё имущество дома своего — вот об этих словах нам нужно помнить, когда мы вместо раскаяния и исправления пытаемся найти себе веское оправдание.
А Бог ждет от нас покаяния. Покаяния прежде всего для того, чтобы мы видели правду и сами становились людьми правды, а не последователями того, кто есть ложь и отец лжи.
Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий. 29 марта 2024 года. День памяти преподобного Макария Калязинского. Воскресенский собор, Тверь.
