Святитель Феофан Затворник и сам любил писать «благочестивому читателю», и отвечал на вопросы – о причине болезней, об эпидемиях, об отношении к деньгам, счастье и горе, вере и любви. Память 29 июня.
«Бог никого не оставляет. У Него все дети. Нет пасынков. И тяжелые случайности и состояния – все на добро нам направляется. Если бы мы могли узреть это, не было бы ни в чем тяготы».
«Болезни – вместо епитимий идут. Терпите благодушно: они будут, как мыло у прачек».
«Примите сию болезнь, как Богом посланную во спасение вам. И будет, что терпя благодушно свое болезненное состояние, вы идете прямым путем в рай. Путь туда и тесен и прискорбен. Вот он и есть у вас: вы на нем. Смотрите не пропустите, или проще, не проглядите спасения».
«Лечиться же нет греха, хоть и от Бога болезнь: ибо и разум лечебный Бог дает и лекарства Бог же создал. Потому, прибегая к лекарю и к лекарствам, не будешь прибегать к тому, что находится вне Божиих путей и учреждений. Вот заговоры, – те не Божии, туда и нечего ходить».
«И к вам подошла холера? Спаси вас Господи! У нас около слышно, но не шибко. А у вас сразу и в таком числе. Будем молиться и просить Господа о помиловании. Однако ж и то верно, что Бог бережет береженого. Есть книжки, где прописано, какие брать предосторожности, и в газетах писали. Читайте и исполняйте. Сырого не есть, воду кипяченую пить, прохладив ее немного и подобные указания.
Вы хорошо делаете, что не поехали в область холеры, чтобы не подпасть под ее злые руки, а теперь уже делать нечего. Терпеть надо и милостей Божиих чаять».
«А духовная немощь очищается исповедью».
«Что терпения мало, может быть есть следствие некрепкого здоровья и впечатлительности. И это надо терпеть, т.е. то, что терпения мало. Но оно будет крепнуть от времени, только не надо поддаваться нетерпеливости».
«Вы уткнули свое внимание все на горестную сторону дела, и не узреваете Божией в том о вас попечительиости?! А она действительно есть. Не осязаете ее?! Она такова и есть. Не осязаема в настоящем, а узреваема после. Воскресите же веру, и как река польются оттуда утешения.
Расскажу вам случай. В С.П.Б. одна большая барыня потеряла троих детей, умненьких, миленьких, благонравных, – особенно старшая была благоговейного настроения и умела молиться. Мало тут горя?! Но этого мало. Спустя немного и мужа лишилась, и этого мало: осталась ни с чем.
Горю не было предела. Мужалась, предаваясь молитвам в волю Божию. Но скорбь грызла. Наконец смиловался Господь, и в утешение послал сон. Видит мужа в полусумрачном состоянии. Спрашивает, что тебе, как? «Ничего, говорит, милостив Господь. Но надо потерпеть, пока отойдет эта мгла». – А дети? – Дети там, указывая на небо, сказал он. «А Маша?» (это старшая лет 5-ти). – Машу посылает Бог на землю утешать скорбящих.
С тех пор отошла скорбь. Так видели, где дети-то? И ваши там. – Попали б они туда, если б живы остались? Кто знает. А теперь это верно. Так вам родителям чего же лучше желать для детей?!
И установитесь в этой мысли, что участь детей ваших устроилась наилучшим образом. И перестаньте скорбеть.
Ведь и сами помрете. Будет кому встречать вас, а пожалуй и защищать».
«Спрашивали Господа: почему ученики Его не постятся? Он отвечал: потому что еще не пришло для них время. Потом приточною речью показал, что, вообще,
строгость внешнего подвижничества должна соответствовать обновлению внутренних сил духа.
Прежде возгрей дух ревности, а потом налагай на себя и строгости, ибо в таком случае есть в тебе внутренняя новая сила, способная с пользою выдержать их. Если же, не имея этой ревности, возьмешься за строгости, увлекаясь или только примером других, или показностью подвижничества, то не на пользу это будет.
Немного еще продержишься в этой строгости, а потом ослабляешь и бросишь. И будет тебе еще хуже, чем было прежде.
Строгость без внутреннего духа — то же что заплата из сырцового полотна на ветхой одежд, или вино новое в старых мехах.
Заплата отпадет, и дыра делается еще больше, а вино прорывает мех, и само пропадает и мех делает негожим.
Это, впрочем, не значит, что строгости не годны, а внушается только, что надо начинать их в порядке. Надобно сделать, чтобы потребность их шла изнутри, чтоб они удовлетворяли сердцу, а не теснили только совне, как гнет».
«В мысленной стороне у нас бывает смятение, рассеяние и блуждание мыслей, а в желательной – непостоянство, беспорядочность и своенравие желаний, а за ними и дел. Сколько времени проходит у нас в безделии и пустоделии: шатаемся туда и сюда, сами не зная для чего; делаем и переделываем, не умея дать здравого в том отчета; идут у нас начинание за начинанием и дело за делом, но из всего выходит только толкотня – суета. Зарождаются желания – и ничего с ними не поделаешь: давай и давай. И добро бы это однажды так, а то – почти что ни час. Отчего это? Расплылась госпожа наша – воля».
Как жжет сердце гнев! Как терзает его ненависть! Как точит злая зависть! Сколько тревог и мук причиняет неудовлетворенное или посрамленное тщеславие! Как давит скорбь, когда гонор страдает! Да если построже рассмотреть, то найдем, что и все наши тревоги и боли сердца – от страстей.
Когда очистится кто от страстей, пусть дает волю сердцу, но пока страсти в силе, давать волю сердцу – часто значит обречь себя на всякие неверные шаги».
«Хуже всего поступают те, которые и целью жизни поставляют сласти сердца и наслаждение, как говорят, жизнью. Так как сласти и наслаждения плотские и чувственные дают себя сильнее чувствовать, то такие лица всегда ниспадают в грубую чувственность и становятся ниже той черты, которая отделяет человека от прочих живых тварей».
«В ком нет движений и действий духа, тот не стоит в уровне с человеческим достоинством».
«В каждом человеке есть дух – высшая сторона человеческой жизни, сила, влекущая его от видимого к невидимому, от временного – к вечному, от твари – к Творцу, характеризующая человека и отличающая его от всех других живых тварей наземных. Можно сию силу ослаблять в разных степенях, можно криво истолковывать ее требования, но совсем ее заглушить или истребить нельзя. От действия духа является желание и производство бескорыстных дел или добродетелей».
«Красоту Божию созерцать, вкушать и ею наслаждаться есть потребность духа, есть его жизнь и жизнь райская».
«Сколько бы ни имел кто тварных вещей и благ, все ему мало. И все, как и вы уже замечали, ищут и ищут. Ищут и находят, но, нашедши, бросают и снова начинают искать, чтоб и то, нашедши, также бросить. Так без конца. Это значит, что не того и не там ищут, что и где искать следует. Не осязательно ли это показывает, что в нас есть сила, от земли и земного влекущая нас горе́ – к Небесному?»
«Как есть своя потреба, удовлетворите ее, а остальное раздайте бедным, и оставайтесь ни с чем. Главное — не полагать надежды в деньгах. Монастыри проживут, а бедным тяжело бывает».
«В Иерусалим бы хотелось, да средств нет». Когда нет средств, и нужды нет. Поминай чаще, а то и всяк день, мысленно все места, где бывал Господь, и мысленно поклоняйся Ему на каждом месте. И довольно с тебя, если не лучше того.
«Пишете, что какой-то говорун, бывший у вас, наговорив многое, добрался до Евангелия и начал разбирать действия Спасителя, восхищаясь многим и коря тоже многое. — Это что за сумасшедший?! Да вы-то как его слушали, когда он стал корить действия Спасителя?! Как только он начал такую дурацкую речь, вам следовало или оговорить его и заставить замолчать, или удалиться от него. А вы продолжали болтать, и о всём этом так равнодушно рассказываете.
На что это похоже?! Любите вы и чтите хоть сколько-нибудь Спасителя своего? Если да, то как могли вы сносить такие речи и не зажали рта этому сумасброду?! Нет, верно, вы только держите верующей и любящей Господа, а на деле и в сердце состоите в заговоре — вы против Него с врагами Его, как неверка и индифферентка.
Если б кто стал худо говорить при вас о тех, кого вы искренно любите: об отце, матери, брате, — стерпели бы вы это не оговоривши? Конечно, нет. Итак, если вы так спокойно отнеслись к хулителю Господа, не хвалитесь и не лгите на истину: нет у вас и на волос любви к Господу».
«Греха никто не хочет, и в спокойном состоянии не одобряет его и готов вооружиться против него; но когда встретится случай ко греху, приманка греха увлекает, мы соглашаемся на грех и грешим, совсем не имея в мысли всегда грешить, а соглашаясь согрешить только в этот раз. Так всегда делу греха предшествует согласие на грех, а согласие есть дело свободного произволения, а не необходимости».
«Кто своему рассуждению дает много веса, тот разуму своему верит, а не Богу».
«Молитва: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, – есть словесная молитва, как и всякая другая. Сама в себе ничего особенного не имеет, а всю силу заимствует от того, с каким настроением ее творят».
«Не разум противник веры, а развратившееся сердце».
«Проявляет свое доброе в нас Бог, чтоб не отчаивались, и опять скрывает его, чтобы не тщеславились и не возносились».
«Готовность, иначе усердие работать Господу, или ревность о богоугождении, или решимость посвятить себя на служение Господу точным исполнением Его заповедей (что все одно и то же: слова разны, а дело одно), составляет жизнь духовную. Когда есть эта готовность, жизнь духовная есть, а когда нет ее, нет и жизни духовной».
«Делайте расчет всякий день с душою своею вечером. И хорошенько таки потомите ее, пока не вступит из начальниц в последние послушницы, – чтоб и заснуть с сею мыслию, чая вскоре предстать и Божию суду».
Ксения ОРАБЕЙ,
Милосердие.RU
