Мы с вами только что слышали Евангельское чтение из Нагорной проповеди Спасителя, заповеди блаженств, которые Он дал новому человечеству. В отличие от десяти заповедей Закона Моисеева, заповедей Ветхого Завета, которые говорили прямо что нужно делать, а что делать нельзя: «Не убей», «Не прелюбодействуй», «Чти отца и мать», новые заповеди не столь прямолинейны и просты, они имеют множество смыслов и применений.
Заповеди блаженств не отменяют десяти заповедей, полученных на горе Синай, но они позволяют переосмыслить, увидеть в другом свете всё то, о чем говорил Бог с человечеством на протяжении тысячелетий. Те, древние заповеди говорили преимущественно о внешней жизни, точнее о внешних проявлениях жизни человека. Заповеди блаженств говорят уже о жизни внутренней. Ведь для христианина, для всякого последователя Господа Иисуса Христа, уже недостаточно просто формального исполнения закона о том, что можно делать в бытовой жизни, а чего нельзя. Уже недостаточно одного хорошего поведения, делания дел добра и неделания злых дел, ветхозаветной законнической праведности. Христос говорит о глубокой внутренней перемене, об обновлении духа, о перерождении для Небесного Царствия.
Мы слышим, как в этих заповедях Нового Завета Господь говорит о том, что блаженны, то есть счастливы, те, кто чего-то лишен. Блаженны нищие духом, блаженны алчущие, то есть голодные, блаженны плачущие, блаженны те, кого ненавидят другие. Господь, в отличие от заповедей Завета Ветхого, не призывает и не повелевает быть такими, но дает эти установления как нечто добровольное, исполняемое исключительно по любви.
Святитель Иоанн Златоуст говорил, что «от первой заповеди, пролагая путь к последующей, Христос сплел нам золотую цепь. Ибо смиренный будет и оплакивать свои грехи; оплакивающий свои грехи сделается кротким, тихим и милостивым; милостивый — праведным и чистым и сокрушенным сердцем, а такой бывает миролюбивым; кто же достигает всего этого, тот будет готов к опасностям, не устрашится злоречия и бесчисленных бедствий». Таким образом, мы можем увидеть, что эти заповеди уже не список законов и правил, но указание пути любви, указание той дороги, по которой следует идти по пути в Царствие.
Все заповеди Божии в глобальном смысле учат нас идти срединным путем, избегать духовных и эмоциональных крайностей. Крайности чаще всего говорят о неналаженной внутренней жизни, когда человек то взлетает в эмоциях в небеса, то падает в яму отчаяния. И заповедями Своими, а тем более заповедями блаженств Господь учит нас жизни в постоянном духовном ритме, ровном ритме духовной жизни, в духовном равновесии.
Мудрость такой христианской жизни — в ежедневном ритме молитвы, богослужений, поста, прочих проявлений жизни духа, заключенного во времени. Такая практика веры дает нам духовный ритм жизни, который помогает идти твердо в пучине мирского хаоса и шума, следуя единственной верной дорогой ко Христу. Такой ритм веры позволяет нам не срываться в крайности неверия или веры, экзальтированности или греха, но поселяет столь необходимый мир в сердце.
И вот такое выравнивание собственной духовной жизни становится для человека первой ступенькой к святости. Жизнь святая — это жизнь пламенеющая. Но пламя святой жизни — это ровное горение, не вспыхивающее и потухающее от времени ко времени, но словно огонь лампады — непоколебимое и постоянное. Мы пели в тропаре преподобному Серафиму сегодня: «От юности Христа возлюбил еси блаженне и Тому единому работати пламенно вожделев» — об этом пламени. Само имя преподобного Серафима, вы все это знаете, переводится как «пламенеющий». Он ушел от мира для того, чтобы, не будучи подвержен волнениям и потрясениям мира, удалившись в пустынную жизнь, к одиночеству и подвигам, к единообразию, к единому ритму жизни молитвенной и богослужебной, восходить духом к Богу. Ведь это долгий путь человеческой души. Долгий, постепенный путь маленькими шагами. Подвиг преподобного — это подвиг многих однообразных лет и десятилетий. Тысяч и тысяч дней совершенно одинаковых по своему наполнению, создающих целостный ритм всей жизни. Но это — путь радости, той радости, о которой мы будем читать в молитве преподобному в конце службы: «О, пречудный старче Серафиме! Во дни земнаго жития твоего никтоже от тебе тощ и неутешен отыде, но всем в радость бысть зрение зрака твоего».
Это как раз отражает сказанное Христом в Нагорной проповеди: нищий, одинокий, обездоленный и порой гонимый Серафим становится радостью, насыщением, утоляет духовную жажду и жажду общения для других, становится центром притяжения и утешения. И сам выводит эту формулу, казалось бы, очень простую, но максимально точно богословски отражающую суть Нагорной проповеди: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».
В нашей часто темной, грубой и слишком земной жизни преподобный Серафим указывает на другой путь — светлый и радостный. Помолимся же ныне Богу и преподобному Серафиму, чтобы нам увидеть этот путь и, увидев, постараться с него не сворачивать — ни в излишнюю горячность, которая сжигает в себе наши благие стремления, ни в излишние непотребства и грехи, которые застилают наш взор и не позволяют увидеть Бога.
Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий.
15 января 2024 года.
День памяти преподобного Серафима Саровского.
Спасо-Преображенский собор, Тверь.
