Синод Албанской Церкви раскритиковал работу богослова Фанара о каноничности «хиротоний» ПЦУ. Разбираем аргументы обеих сторон.
На почту СПЖ пришло письмо из секретариата Священного Синода Албанской Церкви, в котором достаточно подробно прокомментирована работа Генерального секретаря Синода Константинопольской Церкви архимандрита Григория Франгакиса «О лечении церковного вопроса в Украине Матерью Церковью Константинополя (вопрос об рукоположениях)». Албанская Церковь привела убедительные аргументы против основных тезисов Франгакиса, придя к выводу, что они не соответствуют действительности. Мы предлагаем еще раз обратить внимание на позицию Церкви Албании и напомнить главные выводы, к которым пришел Ее Священный Синод.
Вопрос отсутствия хиротоний членов ПЦУ возник практически сразу после получения ими Томоса об автокефалии в 2019 году. Сразу несколько Поместных Церквей заявили, что не только Епифаний Думенко, но и весь его «епископат» не может претендовать на каноничность. Главная причина – что Филарет Денисенко не мог совершать хиротонии, будучи под анафемой. А ведь именно «рукоположенные» им «епископы» и составляют почти весь список «архиереев» в ПЦУ. «Священнодействия», совершенные человеком, находящимся вне церковной ограды, не могут признаваться действительными. Это настолько очевидный факт, что даже сам Денисенко говорил – если он находился под анафемой, то ни Думенко, ни кто-либо другой из среды ПЦУ епископом не является.
Еще перед получением Томоса многим казалось, что проблема признания раскольнического «епископата» Украины, стоявшая перед Фанаром, выглядела практически неразрешимой. Единственный путь, который предлагает Церковь в подобной ситуации – это путь покаяния. Однако ни Филарет, ни его чада из числа «духовенства» УПЦ КП, каяться не хотели. Ведь покаявшись, они бы признали, что все это время Русская Церковь, наложившая анафему на Филарета, и все остальные Поместные Церкви, признававшие ее законность, были правы. Поэтому во время длительных переговоров Фанар и украинские раскольники искали такую «формулу», которая бы позволила принять УПЦ КП и УАПЦ в каноническое общение с Церковью, минуя процесс покаяния. В итоге схема, придуманная на Фанаре, как мы помним, не имела ничего общего с канонами Церкви:
Что интересно: помимо совершенно антиканонического решения о снятии анафемы с Филарета, фанариоты признали «в сущем сане» Макария Малетича, который до ухода в раскол в 1989 году был простым священником РПЦ. На этот факт решили просто закрыть глаза, поскольку он не вписывался вообще ни в какие рамки.
Однако такие решения Фанара вызвали, мягко говоря, недоумение среди Поместных Церквей. Они начали задавать вопросы и требовать от Константинопольского патриархата четких ответов. В связи с этим перед фанариотскими богословами была поставлена задача каким-то образом подвести под «пцушные» решения оправдательную базу. Одной из таких попыток и является магистерская диссертация Генсекретаря Синода Фанара архимандрита Григория Франгакиса «О лечении церковного вопроса в Украине Матерью Церковью Константинополя (вопрос об рукоположениях)». В ней оправдывается решение Фанара о принятии украинских раскольников в общение с Церковью без покаяния.
Здесь стоит напомнить, что именно на труд Франгакиса ссылался митрополит Тамасосский Исаия (Кипрская Церковь), когда он неожиданно изменил свою непримиримую позицию по отношению к Думенко и ПЦУ. Таким образом, работа Франгакиса выглядит как основной аргумент против тех, кто не согласен признавать «хиротонии» ПЦУ. А значит, она должна быть максимально правдивой, обоснованной и убедительной. Однако на самом деле это не так.
В диссертации Франгакиса много внимания уделяется предоставлению автокефалии Албанской Церкви в 1937 году. Но, как пишут албанские синодалы, «упомянутые сведения являются неточными и косвенно вводят в заблуждение».
В частности, Франгакис сравнивает судьбу Филарета с албанским епископом Виссарионом. Действительно, их жизненный путь в чем-то сходен: оба – раскольники, оба провозгласили автокефалию, обоих принял Фанар, и оба оказались ненужными. Один – Синоду Албанской Церкви, другой – «синоду» ПЦУ. Но есть и существенная разница.
Епископ Виссарион, рукоположенный в 1925 году и в 1929 провозгласивший себя предстоятелем Албанской Церкви, не просил «признания» у Фанара, а попросил прощения, то есть покаялся. Именно по этому пути не захотел идти Филарет.
При этом Священный Синод Албании четко указывает, что «хиротонии», совершенные раскольником Виссарионом, не признавались Константинопольским патриархатом. В частности, 12 февраля 1929 года Виссарион «рукоположил» «епископа» Агафангела, а уже 25 февраля Фанар в Пастырском послании албанской пастве объявил о недействительности «хиротонии» Агафангела.
«Следовательно, Агафангел не получил рукоположения от отстраненного, отлученного и анафематизированного епископа, как это было в случае с Епифанием, и он не стал предстоятелем автокефальной Церкви», – делают выводы в Синоде Албанской Православной Церкви.
Комментируя «хиротонии» отлученного от Церкви Филарета, албанские синодалы подчеркивают, что вне Церкви епископ «лишен всей священной благодати, и его священнодействия являются недействительными и недопустимыми». Тезисы Фанара, что анафематствованный епископ сохраняет в себе возможности священнодействия, в Албанской Церкви сравнили с теорией, принятой в Римско-католической церкви.
Речь о том, что для РКЦ Таинство священства – такое же «несмываемое», как и Таинство крещения. Вот как объяснял это католический кардинал и глава УГКЦ Любомир Гузар: «Таинства крещения, миропомазания и священства – быв получены один раз – нельзя никогда потерять: они могут быть нелегальными (при наличии настоящей вины, повлекшей за собой церковный запрет определенного священнослужителя), однако – действительными».
Но, как справедливо отмечают в Синоде Албанской Церкви, «теория о постоянстве священства, принятая в католическом мире, не является аргументом для (признания) передачи благодати и законности апостольской преемственности». В качестве примера синодалы приводят электрическое устройство, которое «не передает энергию, когда отключено от источника тока». Они особенно подчеркивают: «То, что никогда не произошло, не может стать совершившимся, действительным и законным путем простого административного решения… И именно здесь лежит беспокойство о законности рукоположения Епифания Филаретом».
Другими словами, в момент «хиротонии» Думенко Филарет был вне Церкви, был отлученным и анафематствованным, а значит, и «хиротонии» никакой не было. Как же можно признать то, что никогда не происходило?
Синод Албанской Церкви также оспаривает тезис Франгакиса, согласно которому, если раскол – это болезнь, то и лечить ее надо всегда одинаково. Поскольку расколы, как и болезни, возникают «из-за различных факторов и обстоятельств», поэтому, по мнению албанских синодалов, «подобно различным болезням, таким как туберкулез, малярия, рак и т. д.», каждый отдельный случай и раскола, и болезни «требует различного подхода к лечению».
Этот аргумент кажется настолько очевидным, что его непонимание вызывает, мягко говоря, недоумение. Особенно же это недоумение усиливается, когда фанариоты в качестве обоснования своей позиции (все расколы надо лечить одинаково) приводят книгу епископа Смирнского Василия, посвященную уврачеванию мелитианского раскола «О законности рукоположения духовенства епископом, лишенным сана или схизматиком».
Непосредственным поводом к написанию этого сочинения стал разрыв отношений между Константинопольской и Болгарской Церквами, случившийся в 1872 году. Тогда в качестве примера для примирения было избрано уврачевание так называемого мелитианского раскола. Суть его сводится к тому, что епископ Мелитий рукополагал священников на чужой канонической территории, за что был отлучен от Церкви. Позже епископ Александр Александрийский принял в общение Мелития. Однако, что очень важно, Мелитий при этом подал епископу Александру список всех священных лиц, какие, по словам его, были у него в Египте: епископов, пресвитеров и диаконов. По мнению святителя Афанасия Великого, «это было сделано для того, чтобы, когда Мелитий, получив свободу в Церкви, не стал называть многих и каждый день, кого захочет, ложно выдавать за имеющих священный сан».
Но поступил ли Фанар с украинскими раскольниками так же, как Александрийский епископ поступил с мелитианами? Священный Синод Албанской Церкви считает, что нет, так как уврачевание мелитианского раскола и присоединение к Церкви недействительно рукоположенных Мелитием священников включало следующие этапы:
Именно по этой причине Церковь Албании предложила Фанару применить к уврачеванию украинского раскола ту же процедуру, которая привела к решению проблемы с мелитианским расколом. То есть каноническое общение с «иерархами» ПЦУ может иметь место только в случае покаяния последних, а также в случае особого чина с возложением рук, через осуществление которого Церковь может считать их «хиротонии» действительными.
Естественно, что оба этих условия предполагают третье – примирение с верующими УПЦ, что может иметь место только в случае прекращения насилия по отношению к ним (именно это требование стоит первым в тех пунктах, которые Собор УПЦ прописал для начала диалога с ПЦУ).
Есть в тексте Синода Албанской Церкви и другие тезисы, которые можно было бы рассмотреть отдельно. Например, о различии в текстах Томосов, полученных албанцами в 1937 году и ПЦУ в 2019 году. Но, как справедливо отмечают синодалы, главным отличием есть тот факт, что после получения Томоса в Албанской Церкви наступил мир, чего не случилось с Церковью в Украине.
Господь сказал, что древо познается по его плодам. Плоды Томоса ПЦУ мы сегодня с вами видим во всей «красоте» – избитые люди, сожженные и захваченные храмы, изгнанные общины. Действительно, все аргументы фанариотов разбиваются этим последним «убийственным» тезисом Синода Албанской Церкви – в Украине нет мира. А значит, и Томос не оправдал своего предназначения.
Так зачем он нужен?
