Мать Маргарита, маленькая, тщедушная, почти уже старушка, горела как свеча пред Богом. Когда пришли ее расстреливать, она вышла навстречу солдатам со словами: «Смерти я не боюсь». Память 22 августа.
«О преподобномученице Маргарите (Гунаронуло) говорили: она родилась, чтобы согревать других своей любовью. Такие люди, все отдающие другим и ничем не пользующиеся со стороны других, всегда одиноки… Никто никогда не спросит у них – может быть, и им что-нибудь нужно, может быть, и они нуждаются в поддержке и в том, чтобы получить ответную ласку. К ним шли, когда было нужно, но не замечали, когда нужда в них проходила…» – писал о новомученице игуменье Маргарите современник, князь Н. Д. Жевахов, впоследствии епископ Могилевский Иоасаф.
Мария Гунаронуло, киевская гречанка, долго готовилась к принятию монашества. Это был осознанный шаг, о котором она думала с юности. После пострига Марию стали звать Маргаритой. Нескольких лет она жила в женской монашеской общине «Отрада и Утешение», под Серпуховом. Игуменьей монастыря тогда была урожденная графиня Орлова-Давыдова.
Пожилая игуменья очень строго относилась к сестрам. Здесь мать Маргарита на собственном опыте поняла, какой тяжелой бывает атмосфера в монастыре от жесткого обращения настоятельницы с сестрами, от казенного устроения монашеской обители, которая призвана свидетельствовать о любви. Горький опыт пригодился.
В январе 1917 года мать Маргарита, уже в преклонном возрасте, сама была назначена настоятельницей в Мензелинский Пророко-Ильинский монастырь, недалеко от Уфы. В трудные для Церкви времена игуменья Маргарита так повела дело, что монастырь стал реальной отрадой и утешением и для сестер, и для всех приходящих. Ведь если монахини в монастыре живут друг с другом в дружбе, взаимоподдержке, в уповании на Бога, все это они могут дать и идущим к ним людям.
Потому что монастырь – школа любви, и если там любить не научили, не показали пример, чем сможешь поделиться с другими? Без любви к ближнему не бывает ни милости, ни доброты, ни сострадания, а один строгий спрос, осуждение и гордость.
Доброта, отзывчивость, удивительная снисходительность игуменьи Маргариты к своим сестрам, к людям вообще не имела ничего общего со слабостью, наоборот, все это сочеталось с железной волей. Матушку любили и уважали не только сестры ее монастыря. Великая княгиня, преподобномученица Елизавета Федоровна очень ее почитала, часто ставила в пример.
Ильинский монастырь был одним из крупнейших в Уфимской епархии. В 1917 году в нем проживало 50 монахинь и 248 послушниц. В обители действовало три храма, монастырская церковно-приходская школа, множество мастерских.
Но лишь до апреля 1917 года монастырская жизнь шла в обычном ритме. После революции территория, на которой располагался Ильинский монастырь, переходила то к красным, то к белым. В конце 1917 года советская власть постановила забрать у монастыря церковно-приходскую школу и передать ее в ведение Министерства народного просвещения. Игуменья Маргарита отказалась это сделать. «Уфимские епархиальные ведомости» в декабре 1917 года о ней писали:
«Настоятельница Мензелинского Пророко-Ильинского монастыря игумения Маргарита на приглашение городского головы явиться на собрание по поводу передачи городу церковно-приходских школ письменно ответила, что монастырская школа должна остаться при монастыре, так как имущество и здание школы принадлежат монастырю и учительницами состоят послушницы монастыря. Игумения заявила, что содержание школы впредь будет производиться на монастырские средства (до того жалованье учителям платило государство).
Непоколебимая воля игумении сохранить связь школьного образования с воспитанием детей в Православной вере привела к неожиданному результату: монастырская школа была городом оставлена за монастырем, причем ввиду того, что в этой школе учатся городские девочки, город решил платить учительницам… и выдавать требуемые при обучении пособия».
В апреле 1918 года игуменью Маргариту включили в состав Епархиального совета. Ее авторитет, ее мнение во время собраний играли важную роль. Перед очередным приходом в Мензелинск красных белые стали покидать город. Игуменья Маргарита решила уйти вместе с ними, чтобы не быть под властью большевиков, закрывающих храмы и монастыри. Бывшая насельница Ильинского монастыря, монахиня Алевтина вспоминала:
«Она (м. Маргарита – прим. ред.) уже была на пристани, когда ей явился образ Святителя Николая, произнесший: «Зачем ты бежишь от своего венца?»
Потрясенная видением, игумения вернулась в монастырь и рассказала о происшедшем монастырскому священнику. Она попросила этого священника заранее заготовить для нее гроб, а после отпевания похоронить ее в тот же день».
Город еще несколько раз переходил из рук в руки. Наконец, взяв Мензелинск, большевики расстреляли более 200 человек. Игуменья Маргарита спрятала в монастыре раненных белых солдат, сестры за ними ухаживали. Большевики их обнаружили и расстреляли на глазах у монахинь.
Об убийстве игуменьи Маргариты рассказывал ее духовный сын, князь Н. Жевахов, ставший епископом Могилевским:
«Ворвавшись в монастырскую ограду, большевики пожелали осквернить храм, но игумения не пустила их туда. Матушка безбоязненно вышла к толпе пьяных и вооруженных до зубов большевиков и кротко сказала им: «Смерти я не боюсь, ибо только после смерти я явлюсь ко Господу Иисусу Христу, к Которому всю жизнь свою стремилась. Вы только ускорите мою встречу с Господом…
Но я хочу терпеть и страдать в этой жизни до конца, лишь бы только вы спасли свои души… Убивая мое тело, вы убиваете свою душу… Подумайте над этим». В ответ посыпались площадная брань и требования открыть храм. Игумения наотрез отказала, а большевики сказали: «Так смотри же: завтра рано утром мы убьем тебя»… С этими словами они ушли. После их ухода, заперев на запоры церковную ограду, игумения Маргарита вместе с сестрами отправилась в храм, где провела всю ночь в молитве».
По воспоминаниям монахини Алевтины, во время ранней обедни большевики ворвались в Вознесенский собор монастыря, вывели матушку на паперть, не дав причаститься, несмотря на ее просьбы об этом. Расстреляли ее здесь же, на паперти, в упор. «Слава Тебе, Боже!» – успела сказать игумения Маргарита и замертво упала.
Сестры со слезами хоронили игуменью-мученицу, которую многие любили как родную мать. Ее погребли у алтаря Вознесенского храма, возле которого она была расстреляна. Но разве можно сказать, что матушка не успела причаститься? Смерть за Христа со словами любви к мучителям – разве не есть само причастие Богу?
Уже в наше время дочь мензелинского священника М. Михайлова вспоминала, как в 1970-е годы начали копать яму за алтарем тогда еще закрытого Вознесенского храма. Неожиданно обнаружили гроб, в котором были нетленные останки монахини с крестом на груди.
Гроб решили не тревожить, а для ямы выбрали другое место: «По-видимому, это и была игумения Маргарита. Говорят еще, что было предсказание одного великого русского святого, Амвросия Оптинского, о Мензелинском монастыре, что при одной настоятельнице храм поставят, другая будет мученицей, а при третьей – колокола падут. Так и случилось. Игумения Маргарита стала мученицей, а при последней настоятельнице сняли с церкви колокола и монастырь закрыли…»
Игумению Маргариту прославили как местночтимую святую Уфимской епархии 26 октября 1999 года, а на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 2000 года ее причислили к Собору новомучеников и исповедников Российских для общецерковного почитания.
При подготовке статьи были использованы следующие материалы:
Ксения ОРАБЕЙ,
Милосердие.RU
