2 / 15 марта – память святителя Арсения Тверского, чудотворца († 1409). В старых Месяцесловах указано в этот день совершать празднование и других тверских подвижников прп. Савватия († 1434), прп. Евфросина († 1460), прп. Саввы(† 1461) и прп. Варсонофия († 1467)Тверских.
Все эти святые просияли в нашей земле в то время, которое мы теперь называем «золотым веком русской святости», когда с православного Востока на разоренную монгольским завоеванием Русь благоволил Господь излить величайшую благодать, давшую на русской почве обильный плод святости. Сильнейший духовный подъем, зародившийся в конце XIII века на святой горе Афон, чрез школу прп. Григория Синаита и его южнославянских учеников очень скоро достиг Руси.
Уже в середине XIV века «исихастское возрождение» в лице лучших представителей русского монашества становится неотъемлемой частью самого понятия русского духовного подвижничества. Движение исихастов у нас имело своих ярких представителей, как, например, прп. Сергий Радонежский († 1392) и его школа. Но в основном было привнесено из ближневосточных, южно-славянских и малоазийских духовных центров, главным из которых принято считать Афон.
Установка исихастов на внутреннее подвижничество, практику непрестанной Иисусовой молитвы, борьбу со страстями и созерцательное восхождение по лествице совершенствования нашла живой отклик в русском сердце. Наши обширные лесные массивы, суровый северный климат, первозданная красота природы благоприятствовали реализации исихастского идеала пустынного жития. Здесь видели возвращение к древней монашеской практике первых русских обителей, и в первую очередь Киево-Печерской.
Глухие лесные дебри Руси становились любимым пристанищем для множества иноков стремившимся к духовному совершенству. Русские князья и знать также были увлечены общим положительным настроем дававшем надежду на улучшение тяжелейшего положения Руси под татарским игом. Часто князья не только поддерживали, но и сами инициировали основание монастырей-пустыней, становясь ктиторами этих обителей, а перед своей кончиной, как правило, постригались в схиму.
На этом фоне ситуация в Твери мало чем отличалась от общерусской. У нас духовный пик приходится на конец XIV – первую половину XV века и связан прежде всего с именами вышеперечисленных тверских подвижников. Не случайно их память празднуется вместе. Они жили в Твери в одно время и, скорее всего, находились в духовном общении друг с другом. Однако для соблюдения хронологии и большей ясности исторической картины никак нельзя обойти молчанием имена по крайней мере еще двух человек – это свт. Киприан митрополит Киевский и всея Руси, занимавший кафедру в Москве с 1390 по 1406 гг. и святой благоверный великий князь тверской Михаил Александрович (внук святого благоверного князя Михаила Ярославича Тверского, † 1318), занимавший тверской престол с 1368 по 1399 гг. Именно их совместными усилиями в Твери были заложены основы нового монастырского строительства.
Святитель Киприан был родом болгарин, иноческое житие начал на Афоне во второй половине XIV века. За свои труды он заслужил похвалу и расположение двух виднейших иерархов своего времени: Тырновского патриарха Евфимия и Константинопольского патриарха Филофея Коккина, известнейших апологетов исихазма. Филофей живо интересовался положением дел в русской Митрополии. С целью утверждения там Иерусалимского устава, более полно отвечавшему исихастскому идеалу, он еще в 1375 г. выдвигает на «Киевскую и всея Руси» кафедру своего апоксисария иеромонаха Киприана Цамблака. Правда, занять кафедру, находившуюся тогда уже не в Киеве, а в Москве, свт. Киприан смог лишь в 1390 г. Он едет в Москву из Константинополя через Киев с большой свитой. Очевидно, это были монахи разделявшие планы и воззрения Филофея и Киприана. К тому же, Кипринан должен был взять с собой наиболее выдающихся представителей из исихасткой среды, это – его соратники и единомышленники.
Дружба Киприана с тверским князем Михаилом началась видимо еще в 1374 году, когда он впервые появился в Твери по поручению Патриархии. Именно связь этих людей позволила затем успешно реализовать то, что мы сейчас осознаем, как расцвет тверского монастырского строительства, наиболее заметный за всю историю Тверского Княжества.
Задача, поставленная перед Киприаном патриархом Филофеем, нам уже известна. Бывшие в свите митрополита «палестинские иноки» должны были помочь в деле утверждения нового богослужебного устава своим опытом и авторитетом. Михаил Александрович, в свою очередь, стремился, в ситуации потери Тверью политического первенства, закрепить самостоятельность Тверского Княжества от московского «центра». Тверь, по замыслу князя, имела стать, в пику Москве, центром духовным. Отсюда, мощная поддержка светской властью программы нового монастырского строительства под знаменем введения в русской Митрополии Иерусалимского устава. Здесь же и одна из причин столь бурного и быстрого расцвета монашества вокруг Твери.
Летом 1390 года, т.е. сразу же после своего утверждения в Москве, свт. Киприан посещает Тверь по приглашению князя Михаила. Здесь происходит важное событие – он ставит на тверскую епископскую кафедру своего архидиакона Арсения, будущего свт. Арсения Чудотворца, который разворачивает в Твери активную деятельность. Летописи называют Арсения «любителем монахов». В ближайших окрестностях Твери начинают возникать множество обителей. Сам Арсений основывает в 1394 году Желтиков монастырь на р.Тьмаке, где находится его резиденция. Он являет в себе образ молитвенника, аскета и ученого. В его монастыре ведется летописание, переписываются святоотеческие труды и жития святых. Наиболее известны: древнейший из сохранившихся доныне список Киево-печерского патерика (его ученые так и называют «арсеньевским») и два списка Лествицы прп. Иоанна Лествичника: 1402 и 1404 гг. Соборная церковь Желтикова монастыря – Успенская, малая – прп.Антония и Феодосия Киево-печерских. Очевидно, Арсений был представителем Киево-печерской монашеской школы. С ним свт. Киприан мог сблизиться в Киеве, где ему часто приходилось бывать до своего окончательного утверждения на московской кафедре в 1390 году.
В научной литературе говорится о «круге Арсения», т.е. о среде его единомышленников. Безусловно, он был не единственным из «свиты митрополита» кто остался в Твери. Наиболее известен нам прп. Савватий пустынник Тверской игумен Оршинский, чудотворец. Замечателен он, прежде всего тем, что был выходцем с Ближнего Востока. По всей видимости, он был одним из тех «палестинских иноков» из свиты Киприана, которые принесли в 1390 году в Москву икону Богородицы «Неопалимая Купина». Первый храм в его пустыни был посвящен именно ей. Замечательно, что это был первый на Руси храм с таким посвящением.
Свое пустынное житие Савватий начал в глухом лесу в 12 верстах к востоку от Твери. Сколько лет прошло в уединенном молитвенном подвиге сказать трудно. В середине 90-х гг. XIV века слава об отшельнике из Палестины, живущем в пустыни близ Твери, разлетелась по местным монастырям. К уединенной лесной пещерке старца Савватия потянулись тверские иноки, искавшие опытного руководителя-старца. Среди приходивших к нему называют: прп. Савву Бороздина, прп.Савву и Варсонофия Тверских, прп. Нектария Тверского, прп. Ксенофонта Тутанского.
Вскоре для желавших подвизаться вместе с ним иноков прп. Савватий основал небольшой монастырь, принявший впоследствии имя Савватьевой пустыни. Монастырь этот славился своими духоносными старцами, за окормлением к которым стекались многие любители строгого иноческого жития. Наиболее известные из приходивших сюда в поисках опытного руководителя-духовника: прп. Иосиф Волоцкий (†1515) и прп. Корнилий Комельский (†1537). Связь монастыря с восточно-православными духовными центрами (Палестина, Синай и др.) вполне возможна. Другой вектор – Новгород с его множеством монастырей. Новгородский архиепископ свт. Евфимий мог останавливаться здесь в 1434 году проездом в Смоленск и участвовать в погребении прп. Савватия († 24 апреля 1434) ; ученик Савватия прп. Евфросин уходил на Ладожское озеро для уединения (возможно на Валаам); из новгородских обителей пришел сюда прп. Корнилий Комельский в конце XV века; старец Геронтий Валаамский упокоился близ Знаменской церкви в 1554 году.
Синтез палестино-афонской монашеской традиции с монашеской школой русского северо-запада – отличительная черта духовного облика савватьевской обители. Этим она в первую очередь и интересна.
О ученике старца Савватия, прп. Евфросине Тверском, мы узнаем из «Сказаний о святых отцах, иже в Русской земле сущих» прп. Иосифа Волоцкого, который не менее двух раз посещал тверские обители, около 1459 г. и в 1478-79 гг. В первый раз – ища себе опытного старца, во второй раз — для лучшего изучения монастырской жизни по общежительному Иерусалимскому уставу. Второе – подтверждает успешную реализацию программы, которую осуществляли святители Киприан и Арсений и святой благоверный князь Михаил Александрович Тверской.
Прп. Иосиф свидетельствует о чудесном исцелении по молитве прп. Евфросина смертельно болящей дочери великого князя тверского Бориса Александровича Марии Борисовны, бывшей впоследствии женой великого князя московского Ивана III Васильевича. Князь Борис посылает в Савватьеву пустынь с больной княжной целую свиту из архимандритов, игуменов и бояр, которые упрашивают старца Евфросина помолиться о больной. Само исцеление происходит в Знаменской соборной церкви монастыря во время молебна Пречистой Богородице и св. Николе Чудотворцу после слезной молитвы старца.
Все это говорит о чрезвычайно высоком авторитете савватьевской обители, в том числе — среди княжеского окружения. Поэтому мы можем считать Саватьеву пустынь одним из заметных духовных центров Тверского Княжества в то время.
Саввин монастырь был третьим мощным духовным центром близ Твери в XV веке. Год основания – 1397. Находился в 20 верстах к западу от Твери на левом берегу р. Тьмы. Это был «программный» монастырь, оплот новой монастырской политики тверских властителей. Факт посвящения главного соборного храма св. Савве Освященному говорит сам за себя. Иерусалимский устав — это устав обители св. Саввы в Иерусалиме. Ктиторами монастыря выступали тверские князья. Их вдохновлял «круг Арсения». У истоков стоял сам князь Михаил Александрович, в обители особо почитали «память» этого тверского князя. После него его потомки материально поддерживали обитель.
Саввин монастырь напрямую был связан с Афоном. В конце XIV века для Твери вообще характерна ориентация на южнославянский культурный мир Афона, а не греческий. В повести о Михаиле Александровиче Тверском упомянут, некто Колоян (в переводе с греческого — «добрый Иоанн»; имя это встречается в южнославянской среде), участник тверского посольства в Константинополе в 1398-1399 гг. Не исключено, что он приехал в Тверь с Афона. Вспомним, что и митрополит Киприан с Афона. Отношения его с Тверью, столь важные в свое время, продолжают сохраняться. Любопытно в этой связи и указание «Повести о преставлении Михаила Александровича» (1399) на то, что тело князя готовили к погребению по афонскому, «лаврьскому», обычаю два монаха с Афона, Савва и Спиридон. Под «лаврьским» здесь, несомненно, подразумевается обычай, обряд, лавры прп. Афанасия Афонского. Не исключено, что один из монахов повести, Савва, был основателем Саввина монастыря. Этот Савва происходил из кашинского боярского рода Бороздиных. В дальнейшем он известен под именем прп. Саввы Вишерского, чудотворца.
Ориентация Саввина монастыря на Афон была обусловлена, прежде всего, близостью тверского епископа Арсения к митрополиту Киприану. Контакты Саввина монастыря с Афоном выделяется не только на фоне остальных монастырей Твери, но и большинства русских обителей на протяжении конца XIV – первой трети XV века. В Лавре св. Афанасия находилась едва ли не колония тверских книжников, пользовавшихся услугами афонских переводчиков и писцов и поддерживавших прямой контакт именно с этой афонской обителью.
Сам Савва неоднократно бывал на Афоне, где трудился над списанием богослужебных книг. После основания монастыря под Тверью он удалился на Афон, затем вернулся в Тверь и где-то после 1400 года вновь появляется на Афоне. Это свое второе путешествие прп. Савва совершает уже с неким Варсонофием, скорее всего, прп. Варсонофием Тверским, чудотворцем, преемником прп. Саввы на игуменстве в его монастыре. По расчетам В.О. Ключевского, прп. Савва Бороздин покидает окончательно Тверь в 1411 году. В 1418 году он уже обосновывается на р. Вишере близ Новгорода, но не порывает с Тверью, что видно по его Житию.
Прп. Варсонофий Тверской, сменивший на месте игумена прп. Савву Бороздина, правил обителью 5 лет, с 1411 по 1416 гг. После этого он удалился в уединенную пустынную келию, находившуюся, вероятно, где-то поблизости от монастыря, где прожил 40 лет. Об этом мы узнаем из писаний прп. Иосифа Волоколамского. Иосиф рисует нам величественный образ «святаго великаго старца Варсонофия», аскета, молитвенника, книжника и чудотворца, в пустынную келию которого тянутся христолюбцы «для пользы душевной» или «требуя разрешения на какое-либо место Писания», «…и во все эти годы другаго дела не было у него, как молиться, петь и читать книги». Прп. Варсонофий так хорошо изучил Священное Писание, что знал его наизусть. «Даже митрополит всей Руси Фотий по временам присылал к нему с просьбой дать объяснение непонятному изречению Св. Писания, о котором был у него с кем-либо спор». Известно, что Фотий приезжал в Тверь в 1411 году. Именно старец Варсонофий Тверской благословил в 1459 г. еще юного тогда Иосифа Волоцкого идти в Боровский монастырь к прп. Пафнутию Боровскому.
На игуменстве в Саввине монастыре прп. Васонофия сменил его брат прп. Савва Тверской, чудотворец (1467), который управлял этой обителью в течение 50 лет непрерывно, т.е. с 1417 по 1467 гг. По словам прп. Иосифа, «он так заботился о своей пастве, что всегда стоял в церковных дверях с жезлом в руке; если кто-либо из братии не приходил к началу служения в церковь или выходил прежде отпуста, или во время пения разговаривал, или переходил с места на место, то Савва никак не молчал о том, но запрещал, так что не опускал без внимания и малых проступков. А тех, которые вступали в спор и бесчинствовали, иногда бил жезлом, а иногда сажал в затвор; когда нужно был строг; а когда надобность была, бывал и милостив».
Обитель свв. Саввы и Варсонофия Тверских была известнейшим на Руси XV века центром книжности. Здесь была богатая библиотека. Активно велось дело переписывания книг святых отцов. Строго исполнялись положения Иерусалимского устава. Доныне сохранился рукописный Иерусалимский устав первой четверти XV века из Саввина монастыря. В своей «Духовной грамоте» прп. Иосиф замечает, что «пока живы были блаженный Савва и Варсонофий, в монастыре было все чинно, тихо, мирно, при их наставлениях; если являлся какой брат строптивый и с худым нравом, они не дозволяли ему творить свою волю…».
По свидетельству прп Иосифа, прп. Савва и Варсонофий Тверские проводили высокую духовную жизнь и за святость свою удостоены были от Бога дара чудотворений. Мощи их под спудом в монастырском соборе прп. Саввы Освященного.
К сожалению, святые обители ныне празднуемых тверских чудотворцев не уцелели до нашего времени. В советский период взорваны архитектурные комплексы Желтикова и Савватьевского монастырей. Соборный храм Саввина монастыря пострадал еще раньше, его разобрали еще в XIX веке. Действующим до революции оставался только Желтиков монастырь, в Успенском соборе которого находилась рака с мощами свт. Арсения Чудотворца. Мощи свв. Саввы и Варсонофия Тверских чудотворцев – под спудом на месте их обителей, ныне с. Саввино. Мощи свв. Савватия и Евфросина находятся в крипте Знаменской церкви в дер. Савватеьво.
Мощи свт. Аресния пропали в разгар антирелигиозной кампании по изъятию мощей 1920-х годов. В Саввино на месте монастырского собора, где захоронены прп.Савва и Варсонофий Тверские, установлен поклонный крест. А мощи святых Савватия и Евфросина, мы считаем, были обретены во время археологических раскопок в Знаменской церкви деревни Савватьево осенью 2009 года. Правда, идентифицировать их пока что не удалось.
Установление соборного дня памяти тверских новых чудотворцев должно быть связано с знаменитыми соборами в Москве под председательством свт. Макария Московского и царя Ивана IV Грозного в 1547-49 гг. Тогда было установлено соборное празднование всех Русских святых. Новопрославленные русские святые тогда приняли наименование «новых чудотворцев». Видимо в Твери решили сделать особый соборный праздник в честь своих святых, и совместить его с днем памяти свт. Арсения Тверского, т.к. на общецерковном уровне московские соборы постановили праздновать только ему. Преподобные Савва, Варсонофий, Савватий и Евфросин Тверские попали в разряд местно чтимых.
Протоиерей Андрей Егоров,
настоятель Знаменской церкви деревни Савватьево
