Протоиерею Николаю Алексееву, благочинному Торжокского округа, настоятелю церкви в честь Архангела Михаила г. Торжка 22 мая исполняется 60 лет.
В преддверии юбилея мы побывали у о. Николая в гостях, где он поделился с нами своими мыслями о жизни и вере современного человека в церкви.
— Чем отличаются и отличаются ли люди, которые исповедуют разные религии? Православный — от сектанта, православный — от католика?
— Безусловно, отличаются. Религия откладывает большой отпечаток на ментальность, на нравы людей. Более того, мы знаем определение нации — это общность земли, людей, языка, религии. Есть такие народы, у которых нет ни языка, ни общей территории, а есть одна религия, например, евреи, они остаются полноценной нацией. Религия в этом отношении имеет очень большое значение. И разные народы в силу своих религиозных воззрений отличаются, например, мусульмане, протестанты и католики. Даже в пределах одной нации, например, прусаки и баварцы (Германия), есть большая разница.
— В наши времена, когда у многих людей смутное представление о Церкви, появляется большое количество движений, склонных к сектантству. Чем отличается настоящий сектант от настоящего православного?
— Это, как правило, не просто недоброжелательство, а ненависть к Церкви. Даже родственные нам старообрядцы, беспоповцы (федосеевцы, филиповцы) отличаются большой ненавистью к православной церкви, не говоря о иеговистах, которые считают нас сатанистами.
— Есть ли у современной России национальный герой?
— Возможно, меня начнут критиковать, но развал страны предотвратил В.В. Путин. Благодаря ему мы живем в единой стране.
— Чего нужно бояться православному русскому человеку?
— Православному русскому человеку нужно бояться прежде всего греха, нарушения заповедей, Закона Божьего. В связи с этим хочется привести пример русских святых. С деятельности преподобного Сергия Радонежского началось возрождение русского государства. Когда он уходил на Маковец, он не думал о величии России, о многочисленном войске, его целью была молитва за наш народ. Он стал настолько великим святым, что, пишет В.О. Ключевский, его современники удивлялись тому, как в униженной, находящейся в рабстве стране, появился такой человек. Спаси себя — и вокруг тебя спасутся тысячи, говорил преподобный Серафим Саровский.
— Церковные люди должны быть образцом для всех, чтобы глядя на них, другие учились не бояться, не грешить. А сейчас церковный человек почти не отличается от нецерковного.
— Идеальных людей не бывает. Церковь – это место, куда приходят болящие люди. Мы находимся на стационаре, на излечении. Поэтому у нас бывает много недостатков. Земная церковь не совершенна. Совершенна Церковь Небесная. Что такое Церковь? Тело Христово на земле. На любом теле бывают язвы, струпья, но здоровый организм это отторгает. Церковь – это место, где человек совершенствуется. Святой праведный Иоанн Кронштадский говорил, что лучшая проповедь — это жизнь пастыря, который подает пример своим чадам.
— Как сделать православие модным для молодых?
— Упаси Бог! Мода – дело преходящее. Человек должен приходить к вере осознанно, вера должна пропитывать всё в его жизни. Человек должен мотивировать свои поступки учением православной Церкви, быт наполнять православным содержанием, мыслить по-православному, быть христианином.
— О чем молиться молодым людям в условиях нынешнего кризиса, о чем просить Бога?
— О том, чего просил Соломон. Мудрости.
— Весь мир живет по своей воле. Неужели Божья воля в том, чтобы спаслась только горстка избранных? Неужели весь мир и вся человеческая история устроена ради того, чтобы спаслось несколько избранных святых?
— На Рождество поются замечательные слова: «Слава в вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение». Благоволение – это когда воля человека совпадает с волей Божией, тогда будет на земле и мир, и радость. Надо, чтобы наша воля совпадала с Божией волей. Я думаю, где суд, там и милость, но распоясываться не надо, Господь может и наказать.
— Ушло ли это поколение бабушек, преданных церкви, беззаветно верующих священнику и Богу, готовых жить для церкви? Или молодые созреют и будут похожим на них?
— В нашем Михайловском храме пожилое поколение уходит только физически (со смертью). В целом же церковная приходская жизнь возобновляется, женщины приходят дежурить, убираться, что уже стало традицией и передается от бабушки к дочке, от дочки к внучке. Еще у нас в храме двенадцать алтарников всех возрастов. Они трудятся для Бога, не за деньги. Но, к сожалению, не везде так.
— Как бывший десантник стал благочинным в городе Торжке?
— Судьба у меня интересная… Я здесь в свое время прислуживал иподиаконом у владыки Алексия Коноплева, а митрополита Виктора я застал еще игуменом, архимандритом. Цели стать священником я не ставил, но мне нравилось служить в церкви. Уполномоченный считал меня антисоветски настроенным и был против моего рукоположения. Однако владыка Алексий взял меня в Корецкий монастырь и там на святках рукоположил в дьяконы без всяких документов, никто об этом не знал.
После смерти владыки Алексия я перешел в Смоленскую епархию. Там нынешний патриарх Кирилл рукоположил меня в священники и направил в поселок Озерный Смоленской области, там не было храма с довоенных времен, ближайшая церковь была очень далеко. Начинал служить в домике из двух окон, мог рукой дотянуться до потолка. Напротив строили храм Рождества Богородицы. Мы поставили первый новый храм в Смоленской области во время перестройки за полтора года.
Первыми моими прихожанками, с которыми мы строили церковь, были настоящие русские женщины с тяжелой судьбой, пережившие войну, но сохранившие веру, ревностные люди. После митрополит Кирилл перевел меня благочинным в Вязьму. Там я служил около четырнадцати лет, мы реставрировали собор, который был в аварийном состоянии (построен Федором Конем), отреставрировали дом, который нам передали, где мы принимали патриарха Алексия, владыку Кирилла, также приезжал туда митрополит Виктор. Спустя некоторое время я вернулся в Тверскую епархию. Сначала служил в Оленино, затем меня перевели в Торжок, где был настоятелем, позже благочинным.
Когда я служил в Вязьме, мне приходилось выполнять поручения от митрополита Кирилла как председателя Отдела внешних церковных связей. Был совершен целый круиз (Чехия, Польша, Словакия, Австрия, Германия) с делегацией в самом начале перестройки. Миссией была встреча немецких ветеранов, объезд мест захоронения русских солдат, везде служили панихиды. Мне удалось послужить на родине нашей последней императрицы, в Дармштадте, в церкви Марии Магдалины. Наверное, я был первым с советской стороны, кому выпала эта возможность. Со мной был казачий хор.
Позднее владыка Кирилл посылал меня во Францию. В Нормандии был русский лагерь отдыха для детей эмигрантов, где их учили русской культуре. Я преподавал историю русской Церкви, служил в их домовой церкви и пробыл в этой миссии месяц.
Еще владыка Кирилл посылал меня с миссией в Ирак. Интересно, что перед этим туда просился папа Римский, но его не пустили. Я побывал в русском посольстве, встречался с великим муфтием Ирака, сирийским патриархом Мар Аддай II, присутствовал на несторианском богослужении. Это было время блокады, возили нефть, взрывали машины. Во время этих событий я видел своего переводчика и многих знакомых по Багдаду. Побывал в Дамаске в мечети Омейядов. Сирия была в это время очень мирной и гостеприимной страной. Я был на приеме у министра религий, планировалось сделать православную церковь в здании англиканской церкви, возможно, меня бы туда и направили служить, но Господь отвел из-за американского вторжения. Страна очень интересная, был в храмах почти всех конфессий, а также в совершенно экзотическом месте — храме последней гностической секты мандеев («ученики Иоанна Крестителя»).
— Отличается ли человек, живущий в маленьком русском городке, от человека, живущего в Москве, Нью-Йорке или где-либо еще заграницей?
— Мы ведем более размеренный образ жизни, он приближен к старому быту, в больших городах больше суеты, но мне близок этот быт маленьких старинных русских городков или настоящей деревни, от которой, к сожалению, так мало что осталось.
— Из кого на сегодняшний день состоит Ваша семья?
— Я, матушка Елена, сын Кирилл, священник, и его супруга Наталья, дочка Татьяна, трое внуков.
— Что бы Вы хотели еще в жизни сделать? Есть ли чувство, что еще чего-то не успели?
— Сколько бы человек не прожил, он всего не успеет. Не зря на панихиде после «Вечной памяти» гасится свеча. Жить, служить, следить за храмом, сделать новое здание для воскресной школы.
***
Беседовали протоиерей Александр Душенков и Лидия Быша
