В издательстве «Отчий дом» вышла книга «Я люблю всех: Воспоминания об архимандрите Павле (Груздеве)». Здесь собраны воспоминания людей, которых он окормлял, – от простых колхозников до академиков.
«Отец Павел святой. Он все про тебя знал, – вспоминала Татьяна Кирилловна Седунова, которая встречалась с отцом Павлом Груздевым в доме своего брата в селе Верхне-Никульское. – Все расскажет, что думаешь. Вот он по-матерному говорил и бил меня по плечу. А я на другой раз пришла в церкву-то, он мне и говорит «Раз дала зарок Господу Богу, что больше матюгаться не будешь, значит, все. Вона как противно, некрасиво и грех большой, что матюгаешься». Что я думала, то он и высказал. И я с тех пор больше ни разу не матюгнулася, никогда. По сие время у меня этого матюга на уме нет. Батюшка меня от него отставил. Такой крутой был – что ты! И прозорливый. Вот он увидит тебя и все твое мнение знает, какая ты есть и кто ты, все скажет».
К архимандриту Павлу (Груздеву) относились по-разному: кто-то считал его простым и разумным деревенским мужиком, таким же, как другие, кто-то – человеком особых духовных даров.
В книге «Я люблю всех» собраны рассказы о батюшке самых разных людей – простых и ученых, старых и молодых, знавших отца Павла (Груздева) долго или встречавших лишь однажды. Мы выбрали самые яркие фрагменты, дающие представление о жизни этого удивительного подвижника.
– Любовь и благодать, почивавшую на отце Павле, чувствовали не только люди, но и всякая Божия тварь. Различная живность стремилась к нему и селилась повсеместно: на кладбище, на церковном чердаке, в дровянике, на чердаке, в подполе, в батюшкиной келье, а кто в матрасах и даже складках батюшкиных мантий. Никого из них он ничем не обижал.
Животное население, окружавшее старца, было таково: кошки, которых он заводил, престарелые собаки и кошки, которые регулярно его посещали, грачи, галки, вороны, сова, филин, который жил на церковном чердаке, крыски, мышки, клопы, муравьи.
Муравейник был прислонен прямо к срубу его двора со стороны кладбища, а еще два располагались на самом погосте. Один внутри сруба часовни на месте престола старого храма. Муравьев батюшка и сам кормил и мне, бывало, скажет: «Толянко, ты возьми банку варенья полулитровую, пойди и на муравейник опрокинь, а они все разберут». Опрокинешь – муравьи варенье облепят и начнут растаскивать, радостные такие.
Удивительно, но одновременно у дедушки жили и крысы, и мыши, хотя говорят, что вместе они не живут. Кроме крыс, мышей и клопов он подкармливал всех и при этом говорил: «Хозяйство у меня большое, но бездоходное».
… по ночам клопы кусали меня нещадно. Все, кто у батюшки ночевал, – почувствовали. На негодование пострадавших он говорил: «Это грехи тебя кусают».
(Из воспоминаний Анатолия Суслова, послушника отца Павла Груздева)
– Если старец хотел кого-то похвалить, то говорил: «Дура!» или «Дурак!» И «полудурок» – тоже хорошо. Слово «дурак» означало, что человеку открыта дорога в Царство Небесное. Дурак – это человек не от мира сего. А вот если отец Павел назовет тебя умным, то дела твои плохи. Это в его устах – ругательство похлеще матерного.
(Из воспоминаний Анатолия Суслова, послушника отца Павла Груздева)
– О лагере отец Павел не рассказывал никаких особых ужасов. Напротив, очень тепло вспоминал о литургиях, которые заключенные-священники служили в лесу на пеньке, пользуясь благоволением конвоя. Один из батюшек умудрился во всех передрягах сохранить антиминс своего храма. Рассказывал отец Павел о китайце, который всем представлялся «Сипиона», то есть «шпион». Это было единственное русское слово, которое он знал. И о старушке, которая сидела в лагере за то, что благословляла крестным знамением идущие на фронт воинские эшелоны.
(Из воспоминаний Вячеслава Корнева, жителя поселка Борок, инженера геофизической обсерватории Института физики Земли РАН)
– Ко времени проживания отца Павла в Тутаеве относится такая история. Приехала к батюшке за советом женщина. Они побеседовали, женщина собралась домой. Тут батюшка говорит: «Манька, ты ей соды-то насыпь». Женщина удивилась: «Батюшка, да зачем мне сода, дома для стирки у меня порошок есть». – «Молчи, дура. Манька, дай ей соду». Келейница, ничего не понимая, насыпала в кулечек и отдала женщине. «А теперь иди, а то опоздаешь», – сказал отец Павел, и женщина ушла.
Добралась она до вокзала, села в поезд, едет. Прошло какое-то время, и она слышит: «Ой, ребенку плохо, позовите врача». Нашелся врач, пришел. Видит, что у ребенка сильное отравление. Ребенок маленький, у него спазмы, он уже сознание теряет. Врач говорит: «Не довезем до станции. Нет ли у кого соды?» И тут женщина вспоминает, что у нее кулечек от отца Павла. Она его принесла, соду развели в воде, влили в рот ребенку. Его вырвало, стало лучше, он задышал. А на станции его забрала скорая.
(Из воспоминаний Сергея Хватова, который гостил в Верхне-Никульском у родственников)
– Батюшка рассказывал мне о «жильцах» погоста: «А этого парня я в бане крестил. Жил тут у нас… выпивал. Потом пристал ко мне: «Батюшка, хочу креститься. Крести да крести». Я ему сказал: «Допреж протрезвей и приходи ко мне сухой, тогда крещу». А он мне: «Так если я каждый день пью, то что ж мне делать?» Так и тянулось несколько лет. Тут я встретил его в Борке, в бане. Подошел он ко мне и не отстает. «Я, – говорит, – сегодня совсем сухой, ничего не пил. Крести меня». Пристал, мочи нет. Тут уж мужики стали меня просить: «Что ж ты, отец Павел? Да крести его. Видишь, как просит?» Ну, я подумал: «Господи, прости. Просят за него». И крестил. Прямо в бане. Представляешь зрелище? Стоят в бане голые мужики, я с длинной бородой и совершаю над ним крещение. Он такой довольный был, радостный. А потом, родимый, вышел из бани, стал переходить дорогу, и тут на него машина наехала. Такая наша жизнь. Царствие ему Небесное. Теперь тут лежит».
(Из воспоминаний протоиерея Павла Недосекина, настоятеля храма Святой Троицы в Брюсселе)
«И ты веди себя проще, не заносись. Вон тут, в Борке, Академия наук. А чем человек умнее, тем проще и доступней. Запомни, Павёлка: если в человеке простоты нет, он себя сторонне держит перед людьми. Это значит, что он глуп и боится показать свою пустоту либо ему есть чего скрывать и живет он двойной жизнью. Так и наш брат, священник, тож. Да, еще, если встретишь обидчивого человека, запомни: он глуп, умные никогда не обижаются.
А то, бывает, рукоположат нашего брата и дадут немного власти. Как он меняется! Потом чуть ли не смысл всей жизни становится, чтобы себя повыше держать. А ведь работа наша не с праведниками, а с грешниками. Забываем мы, что это всегда борьба с грехом, с духовной грязью… а мы все тщеславимся».
(Из воспоминаний протоиерея Павла Недосекина, настоятеля храма Святой Троицы в Брюсселе)
– Были у батюшки и свои приемы. Готовить и есть он любил руками. Если кто-то приезжал к нему, гордясь красивой и дорогой одеждой, то старец погладит по рукаву или по спине этого человека масляными руками – и одежде конец.
Не останавливал старца ни чин, ни сан. Помню, в одном богоспасаемом месте проходила трапеза. В центре за столом сидел правящий архиерей, а рядом отец Павел. Звучали заздравные речи и тому подобное. Старец, будучи старым и слабовидящим человеком, ел салат оливье и другие кушанья руками. На владыке была дорогая шелковая ряса, и батюшка, обращаясь к нему, часто трогал рукав этой рясы руками, перепачканными едой. Но владыка, к его чести, принимал это как ни в чем ни бывало.
(Из воспоминаний Анатолия Суслова, послушника отца Павла Груздева)
– Часто отец Павел не только молился о ком-то сам, но и просил молиться прихожан. Тогда весь храм вставал на коленочки, и все просили Бога за тех, кого посетили скорби или болезни. Бывало, что всем приходом молились о священниках. А когда молился сам батюшка, то было видно, что он разговаривает со святыми как с живыми людьми. Тех, кто это видел, даже страх охватывал.
(Из воспоминаний Елены Степаненко, много лет окормлявшейся у отца Павла)
– Батюшка был человек бережливый и в быту очень расчетливый. Он и меня постоянно учил: «Деньги надо беречь, не транжирить попусту». Все поступающие денежные знаки отец Павел при нашем непосредственном участии разбирал по номиналам, проглаживал утюгом, перевязывал специально купленными шнурками, складывал в холщовые мешочки и убирал.
Самому отцу Павлу ничего не надо было. На себя он очень мало тратил, денег не копил. Говорил: «Не собирай на черный день, его и не будет». И еще: «Гроб деньгами не обклеишь, поэтому и не гонись за ними». А вот помочь людям, накормить, угостить он был всегда готов.
(Из воспоминаний Анатолия Суслова, послушника отца Павла Груздева)
– Однажды батюшка рассказывал о том, как ездил в Москву. «Приехал, – говорил он, – а ни одной фермы, ни одного поля нет. Но пока дурачки Ваньки да Маньки есть, может, мы и поживем еще». Это о тех, кто в деревне остался и работает.
Сам отец Павел постоянно, пока были силы, трудился. Одна пожилая бабушка приехала к отцу Павлу впервые. Народа в сторожке много собралось. Батюшка принес еды, которую сам наготовил, все поели. А потом он говорит: «Утром служба, надо просфоры делать». И принялся тесто месить. А эта бабушка выглядывает из-за русской печки, посмотрит на отца Павла и воскликнет: «Батюшка! Вот так батюшка!» И так весь вечер. Она прямо в восторге была. Всякого на своем веку перевидала, а такого священника впервые видела. Но таких восторгов о себе отец Павел очень не любил и не хотел.
(Из воспоминаний Елены Степаненко, много лет окормлявшейся у отца Павла)
– Удивительно, что батюшка не потерял памяти до последних дней. Он помнил столько фактов, столько случаев из жизни! Мог вспомнить почти каждую монахиню в Мологском монастыре, чем занималась, что делала.
Отец Павел часто спрашивал: «Вот умру, молиться за меня будете?» Я отвечал: «Да. А ты святым будешь». – «Нет, не хочу. Ведь я тогда там за других молиться должен, а кто ж за меня молиться будет»?
(Из воспоминаний Владимира Овчинникова, жителя поселка Борок, сотрудника Института биологии внутренних вод)
О своей смерти батюшка говорил:
Родился – пригодился, а умру – от вас не уйду.
Я вас там еще лучше буду видеть.
Я умру, а вы ходите ко мне на могилку да все рассказывайте. Я ведь вас всех услышу и увижу.
Использованы фотографии из книг: Я люблю всех. Воспоминания об архимандрите Павле (Груздеве). Издательство: Отчий дом, 2023 г. и Архимандрит Павел (Груздев). Документы к биографии. Воспоминания о батюшке. Рассказы отца Павла о своей жизни. Избранные записи из дневниковых тетрадей. Издательство: Отчий дом, 2018 г.
Милосердие.RU
